Ирина Хрисаниди
Рустэм Султанов
   

Он не сдаётся.

 

Он совсем не спешит навсегда уходить

в безупречность небес.

Упрямо верит он, что в этом лучшем из миров

еще вьётся его путеводная нить

на пути к неизбежной печали

по крутой извилистой дороге длиною в жизнь.

 

Он придумал тебя на излёте весны.

Сочинял не таясь.

Негромкий блюз позвал вас в этот лучший из миров.

Позабыв обо всём, вы бродили, смеясь,

босиком по согревшимся лужам.

Были ваши первые рассветы длиною в жизнь.

 

Если нужен тебе, нужен тебе,

рай подождёт, ад подождёт.

Не покорится он даже судьбе,

если нужен тебе, нужен тебе…

 

Ваше лето прошло, как полуденный зной, -

буйно, жарко, светло.

Вы обрели сполна богатства лучших из миров.

Он хранил твои сны, что в прохладной тени

мотыльками отважно парили.

И, конечно, каждый день казался длиною в жизнь.

 

Осень клавиши крыш проверяет дождём, -

вновь рождается блюз.

Танцуете вдвоем, оставшись в лучшем из миров.

Твои пальцы держал он в ладонях своих,

согревая их тёплым дыханьем.

Как же восхитительны закаты длиною в жизнь.

 

Если нужен тебе, как воздух, нужен тебе,

рай подождёт, ад подождёт.

Не покорится он даже судьбе,

если нужен тебе, очень нужен тебе…

 

Если выпадет снег, и в завьюженной мгле

его рядом не обнаружишь,

ты перетерпи глухие ночи длиною в жизнь.

 

Если нужен тебе, нужен тебе,

рай подождёт, ад подождёт.

Не покорится он даже судьбе,

если нужен тебе, очень нужен тебе…